Интервью

Приветствую, Ирина Арсеньева Оркина. Большое спасибо, что дали мне возможность взять у Вас интервью.

Пожалуйста, просто скажи: “Ирина”.

Спасибо, Ирина. Нелегко поймать Вас во времени. Вы известный художник не только в России, но и в Белорусе, Украине, Франции, Японии, США и Германии… Надеюсь, я ничего не забыл.

Да, это так. Многие мои проекты сделаны в России в Москве, где я живу уже немалую часть года, и в больших городах Восточной Сибири или как принято говорить – на Дальнем Востоке.

Вы также являетесь призером различных конкурсов в Москве, Хабаровске, Сочи и … Вы неутомимый путешественник между Востоком и Западом: из Мюнхена до самой восточной границы Сибири примерно 10 000 км! По мере того, как летит ворон можно сказать: когда солнце заходит в Мюнхене, оно почти восходит снова в Хабаровске. Но Вы родились на юге Беларуси в советское время. Как все это – вплоть до Хабаровска включительно – сочетается? Как европейцу попасть на самый край Сибири?

Вы шутите?! Как добраться до Сибири?!! Ну, позвольте мне рассказать Вам маленький советский анекдот о том, как добраться до Сибири: “Двое работников суда встречаются в коридоре, один из них ужасно смеется. Другой спрашивает его, почему он так смеется. Смеющийся отвечает, что только что услышал отличную шутку. Другой сразу же хочет услышать эту отличную шутку. Смеющийся отмахивается и не хочет говорить об этом. Но другой судья настаивает. Смеющийся говорит, что он действительно не может сказать, потому что он только что отсидел 10 лет в Сибири за подобную шутку”. Нет. Я не шутила и не оказалась в исправительном лагере, но в основном было похоже.

Мне интересно.

В 1973 году вместе с мужем окончила Московское художественное училище по специальности “художественная керамика”. Керамика, которую мы с мужем делали для советского народа в то время, не была похожа на ту, которая должна была бы сделана для советского народа. Свобода ума в Советском Союзе не была желанной, пропагандировался, так называемый соцреализм и, наверное, повинна была еще и моя родословная… Но так как мы успешно закончили художественный вуз, мы должны были работать на керамическом производстве в течение трех лет, согласно правилам. И они просто отправили нас чуть дальше: на юго-восток Сибири. Там мы должны были работать художниками на керамической фабрике. Это должно научить нас социалистическому реализму. Наши родители, конечно, не хотели нас отпускать, потому что думали, что в Хабаровске ужасно: “По улицам бегают медведи!” Мы оказались в Хабаровске посреди самой суровой зимы: минус 30 градусов и режущий северный ветер! Конечно, после московской погоды это показалось нам на самом деле просто ужасом! Правда, на улицах мы не встретили ни одного медведя, но сами люди были похожи на медведей: все они носили огромные шубы и меховые шапки. Они выглядели очень забавно и даже смешно. Но через несколько дней мы перестали смеяться: замерзли от сильнейшего ветра, который заставлял глаза слезиться, обморозили лица. Мы также надели шубы и меховые шапки. Я прожила там более 20 лет и до сих пор каждый год провожу там немного времени. Когда мы только собирались с мужем лететь в Хабаровск, он с энтузиазмом сказал: “С тобой я пойду хоть на край света!” И он это сделал! Мы пришли на край света, но через 10 лет он вернулся в Москву! А я с двумя маленькими детьми осталась на этом краю света! Поэтому сегодня я девушкам говорю: “Если твой муж скажет “с тобой я пойду на край света”, не радуйся слишком рано, ты можешь остаться одна на этом краю света”. Мне было невероятно трудно одной растить детей, работать и заниматься творчеством. Но я не хочу быть несправедливой, решение моего мужа также было вызвано в некоторой степени политикой.

Политика?

Да, в конце концов, снова политика. Мы получили большое разочарование по поводу долгожданной выставки. В 1983 в Хабаровске должна была состояться большая выставка всех сибирских художников. Мы с мужем подготовили много интересных работ. К тому времени у нас уже было двое детей, так что, конечно, у нас не было свободного времени, и мы работали по ночам. Мы очень надеялись на эту выставку, но, к сожалению, ни одна работа, ни от меня, ни от моего мужа не была принята на выставку! Нас обвинили в формализме и подражании “Дикому Западу”, в том, что мы были западными эпигонами и не уважали чувства советского народа. Это было огромным ударом для нас, особенно для моего мужа. И тогда он решил для себя, что если люди не воспринимают его искусства, то он и не будет больше творить. Он уехал из Хабаровска, вернулся в Москву, женился на другой женщине и перестал работать как художник. Я думаю, что настоящий художник творит, потому что без этого он просто не может жить. И не важно, понятен он сегодня или нет. Придет время, и его поймут. Я продолжила свою художественную деятельность и в 1990 году у меня состоялась первая персональная выставка. А потом были выставки в Японии, в США и так далее.

Могу я вернуться к тому, о чем вы говорили ранее? Вы говорили о своей родословной. Что ты имела в виду или не хочешь говорить об этом?

Ну, сегодня я могу поговорить об этом. Я родился в старинном городе Мозыре на юге Беларуси, рядом с природным заповедником Полесье, болотами Припяти и, к сожалению, сильно загрязненным Чернобылем. Мой дед по материнской линии был экспроприирован во время сталинских репрессий в 1930-х годах, а мой отец в 16 лет был депортирован нацистами в Германию на принудительные работы в 1941 году. После окончания войны, по возвращении в СССР, он был обвинен Сталинским режимом в измене, как и почти все насильственно депортированные, помещен в лагерь на пять лет для принудительных работ. Только после перестройки 1990-х годов он был реабилитирован. До тех пор он жил с этим клеймом, и получить хорошее образование или хорошую работу не мог. Как мы знаем, бюрократическая долгосрочная память работала блестяще. Сегодня все это история, но в 1973 году, когда нас отправили в Восточную Сибирь, это было, я думаю, еще очень актуально.

Ну, Ирина, это не похоже на очень счастливую жизнь…

О, нет! Во-первых, я не тот человек, который постоянно думает о негативных сторонах жизни. В Германии, мне кажется, говорят так: со мной бокал всегда наполовину полон и никогда наполовину пуст. И кроме того, у меня действительно было счастливое детство, и моя жизнь в Восточной Сибири также была полна захватывающих событий. Со временем я нашла там большие, глубокие дружеские отношения, которые можно увидеть в моих работах, будь то живопись или керамика. Возьмите в серию “Иллюзии духа”, проект “Шаманизм” да на самом деле все мои работы. У меня действительно было счастливое детство в маленьком подмосковном поселке. И это не прославление памяти. Мы жили в доме, который построили мой дед и отец. Дом стоял на красивейшем холме с видом на реку и лес. Я часто ходила в лес, собирал цветы, делала из них узоры и наслаждалась природой не сознательно, конечно, как сегодня. Я просто чувствовала себя там как дома, это был мой мир. Уже в восемь лет я написала маленькие сказки о цветах и деревьях и сделала рисунки, цвета и формы всегда волшебным образом привлекали меня. Это именно то, что я снова нашла в Сибири в осенней тайге с ее невообразимым великолепием цветов и сумасшедшими формами.

Вот ты даешь мне кий, Ирина. Тайга! Для европейца что-то невообразимо загадочное, иногда дико романтичное, иногда смертельно холодно пугающее, вечные пустынные просторы, опасная пустыня, отстраненный мир и тишина, в которой находится человек. Я не хочу сейчас пускаться в свои поэтические излияния …

Да, вы правы во всем, во всем, что есть тайга… И у меня было много необыкновенных, порою ужасных, а также замечательных впечатлений там. Может, я расскажу о некоторых из них?

Это было бы замечательно!

Я помню, как мы тосковали по весне и лету в нашу первую зиму в Хабаровске. Но лето оказалось еще более экстремальным, чем зима! Невыносимая жара, рои комаров и мошкары не давали расслабиться ни на минуту! Ходить в лес весной или летом не рекомендовалось. Есть также клещи, вызывающие менингит, укус которых может быть смертельным. В лесу комары и мошка могут покрыть тела людей таким толстым слоем, что это будет выглядеть как странная одежда, сделанная из насекомых, которые бегают по телу и безжалостно пьют кровь. Но жители тайги, нанайцы, ульчей, удэгейцы привыкли и мы, европейцы, должны привыкнуть к этому и соответственно защитить себя. И тогда тоже появится возможность наслаждаться красотой. Только осенью вы можете наслаждаться свободно и без вреда для здоровья. Тогда тайга сияет во всех цветах радуги. А потом зимой, нормальной зимой при минус 20 – минус 30 градусов, когда бесконечная тайга глубоко покрыта снегом, когда светит солнце, тогда чувствуешь, какое маленькое, на самом деле ничтожное существо – человек.

Ради Бога! Минус 20 до минус 30 градусов! Тихо и спокойно! Мир и счастье? Трудно представить.

Да, это так. Там холод сухой, вы не чувствуете его так остро, как во влажной Европе. Кроме того, можно защитить себя толстыми медвежьими шкурами. Это становится неудобным только при минус 40 градусах или, когда ветер свистит и метели гонят снежную пургу. Но даже тогда местные народы живут там!

Ирина, я вернусь к нанайцам позже, а Вы продолжаете говорить о медведях. Для нас, западноевропейцев, слово Сибирь неизбежно ассоциируется с медведями. Правда ли, что там медведи являются такой же частью повседневной жизни, как и все другое?

Да, медведи – часть повседневной жизни в тайге. В некоторые зимы они даже заходят в пригород в поисках еды в мусоре. И это происходит все чаще и чаще. Если хочешь, я могу рассказать тебе о своей первой встрече с медведем.

Пожалуйста.

Я много путешествовала по Сибири, по Камчатскому полуострову и Сахалину. Однажды я поехала на остров Сахалин, чтобы писать этюды моря. Там много медведей, а осенью, когда рыба приходит на нерест в маленькие реки, впадающие в море, медведи отправляются на рыбалку. Сахалинские художники рисовали море, поворачиваясь спиной. То есть, не глядя на море! Художники делали это потому, что всякий раз, когда медведь спускался к воде, они видели его и вовремя убегали. Я пришла, впервые к морю, и ничего об этом не знала. Я просто смотрела на море, рисовала его и наслаждался красотой. Внезапно я слышу топот и рычание за моей спиной. Я застыла в страхе и испуге. Я не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Обернувшись на рычание, я увидела рядом медведя. С диким криком я бросила краски, которые только что держала в его морду. Ошеломленный от неожиданности медведь, отшатнулся и… обкакался! Должна признать, я тоже обмочилась. Очнувшись, мы с медведем бросились в разные стороны. Только позже я узнал от людей, которые знают о медведях все, что мой крик, и потому что я бросил краски в рыло медведя, спас меня. Вот как я его напугала. Хотя, кто больше напугался, медведь или я, не так хорошо известно…

Фантастика! Даже в кино эта сцена заставила бы некоторых людей затаить дыхание! А Вы сами это испытали! Невероятно. Может быть, в конце интервью Вы сможете рассказать о том или ином опыте с медведями в тайге?

С радостью, если для тебя это не займет много времени?

Хорошо. Но давайте продолжим вашу жизнь. Из моих документов я вижу, что Вы работали в Хабаровске дизайнером, затем главным дизайнером в единении народных художественных промыслов и сувениров, а также учились и окончили факультет искусств, графики и дизайна и занимались этнографическими исследованиями. Что Вы имеете в виду под последним?

Я упомянула нанайцев неслучайно. Они коренные жители, которые живут в этом районе и считаются малочисленными народами России. Многие из них до сих пор живут в тайге вдоль рек Амур и Уссури, занимаясь рыболовством и охотой и немного земледелием. Как и в старые времена и они сохранили свою традицию, почти половина из них до сих пор говорят на нанайском языке, а также на русском, и их религией по-прежнему является шаманизм. Как художник и как человек, который занимается народным искусством меня, естественно, интересовало искусство этого народа, искусство, которое богато красками и орнаментами, которые я любила с самого раннего детства. Иногда я путешествовала одна, а чаще всего с группой. Нанайцы очень дружелюбный народ. У меня появилось много друзей, узнала об обычаях и искусстве и, конечно же, соприкоснулся с их религией, шаманизмом. На основе полученного материала появилось много моих работ, как в проекте серии “Иллюзии духа”, проект “Шаманизм”.

Я могу прервать на минуту? Мне трудно вообще представить, как человек, не принадлежащий к этой культуре или религии может почувствовать и передать в искусстве свои впечатления. Не требует ли это духовного опыта, если реализация не должна быть исчерпана в воспроизведении предметов культа?

Конечно, должна быть духовная близость и связь с этими людьми. И в начале я также верила, что смогу приблизиться к секретам в качестве простого наблюдателя. Но меня вообще не спрашивали, чего я хочу… Раз уж у нас есть время, я расскажу о своей первой встрече с шаманом. Это произошло в деревне, далеко в тайге более 30 лет назад. Тогда я еще мало знала о шаманах и считал их поведение игрой. Но оказалось, что это далеко не игра. Нанайцы пригласили меня как художника, который им помогал материалом для работы, навестить известного шамана. Этот шаман оказался дружелюбной, очень улыбающейся, пожилой женщиной. Они угостили меня размороженной рыбой и всевозможными таежными деликатесами. Пока мы сидели и ели, в дом вошла нанайка, жительница этой деревни, жаловавшаяся на боль в спине. Она попросила шамана о лечении с помощью духов. Шаманка надела специальную одежду с погремушками и колокольчиками на поясе. На голову она надела специальную шапку и взяла в руки бубен с погремушками. И вместе мы вышли на улицу. Во дворе развели костер с добавлением различных трав, от которого исходил сильный, странный запах. Все это случилось вечером в сумерках. Шаманка дала мне и больной женщине “семени”, которые являются культовыми у нанайцев. Шаманка начал кружить вокруг огня с бубном и произносить заклинания. Ее движения становились все быстрее и быстрее. Шаманка впал в транс, забыв обо всем, что ее окружает. Она неистово била колотушкой в бубен, завывала и прыгала. Больную женщину трясло, как будто в лихорадке. Чувство ужаса охватило и меня… И вдруг я увидела неподалеку неразборчивые тени. И из леса ко мне доносился душераздирающий стон. Дрожь прошла по телу, и я упала на землю, без сознания. Очнулась от острого запаха какого-то лекарства, которое держали у меня под носом. Моя голова жужжала, как улей, и поначалу я не знала, где нахожусь. К этому времени шаманка сняла все свои амулеты, но я все равно испугался ее вида. Она сказала: “Не бойся, все в порядке! Ты художник, очень чувствительный человек! Дайте духу огня благодарность”. Я налила немного водки в огонь, сказал духу “спасибо”, и голова перестала болеть. Я встречался с шаманами много раз, но больше никогда не принимал от них культовые предметы, даже если они хотели подарить их мне. Я почувствовала эту силу и, серьезно изучив искусство, я также поняла, что все цвета имеют свой смысл, таким образом картины рассказывают истории. Это не просто цвета, собранные по случайной прихоти.

Я бы хотел узнать об этом побольше.

Тема шаманства с проектом “Иллюзии духа” – очень сложная тема. Я работала над ней более 30 лет. Сложные взаимоотношения между людьми и природой всегда меня волновали. Шаман – посредник в этих отношениях. Он видит и чувствует то, что обычный человек не может видеть и чувствовать. Художник сродни шаману: он должен настроиться на волну, тогда он сможет почувствовать и передать зрителю энергии природы. Например, красный цвет означает напряжение, рвение, возбуждение и экстаз; синий цвет выражает холод, разочарование и меланхолию. Столкновение этих цветов в живописи символизирует борьбу двух основных принципов: теплого и холодного, негатива и позитива. Но и сам рисунок тоже имеет смысл. Многие тонкие и изогнутые линии символизируют беспорядок, даже опьянение, ясность и определенность – прямые линии. Это относится не только к моим работам о шаманстве. Круг – завершение, символ высочайшего.

Любовь, эротика, изящество и доброта занимают большое место в Вашем творчестве: и в живописи, и в керамике, и в поэзии. Мне интересно, почему это душевное состояние так дорого для Вас?

Я считаю, что любовь – самая важная сила. Она формирует все. Любовь незаменимый основной материал для физического и духовного развития и способ продлить жизнь. Без гармонии между женщиной и мужчиной не может начаться счастливая жизнь на земле. … А любовь – движущая сила духовного стремления, творчества, эстетического развития мира, она объединяет физическую красоту с духовным совершенством. Любовь дана нам природой. Почитание удовольствия и радости существует с древних времен среди всех народов. Лучший эротизм можно найти в работах многих художников. Я стараюсь передать восторг, вызывающий чувственное наслаждение, гармонию сексуальных отношений, удовольствие, опьянение, страсть и экстаз.

Но грань между, скажем так, чисто вуайеристическим и сквозным представлением найти непросто. Неужели нет?

Выразительность моих фигур достигается преувеличением и некоторым упрощением. Фигуры мужчины и женщины двумерны, т.е. без пространственной перспективы и часто прорисованы орнаментом, так что возникает ощущение цветочного ковра, насыщенного энергией любви. Эти стилизованные фигуры, на мой взгляд, не создают ощущения разврата и в то же время наполнены эмоциями. Я не хочу пугать зрителя, но расскажу ему о прекрасном и застенчивом языком изобразительного искусства.

Ну, да. Но несмотря на все, скажем так, шифрование, ваши эротические работы действительно говорят на понятном языке. Неужели у вас нет сомнений в том, что вы так безоговорочно открыты в своих работах?

Мне нечего смущаться и бояться! Я не провоцирую ничего плохого! В моих работах нет грязи, нет насилия. Я рассказываю о хорошим, даже если говорю с легкой иронией о любви, Мне нечего бояться! Да, к сожалению, в жизни это яркое сияющее чувство так редко встречается! Такая редкость! Несколько лет назад я выполнила из глины две нежные, изящные женские фигуры “вечные скитальцы Любовь и Доброта” Да, именно так – скитальцы! Как трудно найти любовь и доброту в этом мире! И более того, ужасно, что большую часть времени, когда человек сталкивается с настоящей любовью, он её совсем не узнаёт или боится её узнать! Он боится и думает: “И вдруг он или она изменит мне? Меня могут выставить дураком? Лучше я пройду мимо.” GRACE, где это?! Не красота спасает мир, как говорит Достоевский, я думаю, только Грейс! Если человек не добр, он может злоупотреблять красотой ради зла.

Ирина, я очарован вашими работами и многими другими. Но они не соответствуют тому, что человек хочет видеть сегодня. Они очень идиосинкратичны и совсем не соответствуют тому, что, скажем так, модно сегодня.

Да, это правда. Они и не должны. Мои работы не обязаны угождать всем. Я же не предлагаю гороховый суп, чтобы угодить всем! Но даже гороховый суп не всем нравится, а это ЕДА! Я как передатчик энергии, и если человек настроен на мою волну, он понимает меня и чувствует. Ну, а если нет, то “пожалуйте к другому шалашу”, как говорят в России.

Вы так это говорите? Кто для Вас образец подражания? Или лучше сказать: художники, которых вы особенно цените, почитаете?

В основном я одобряю все, что делается с талантом, независимо от стиля и художественного направления. Обожаю картины Поленова, Врубеля и Коровина, гравюры Дюрера, скульптуры Бурделя и Родена, рисунки Пикассо и архитектурные проекты Гауди. Практически все работы этих художников выдающиеся, полные смысла, добра и красоты, и, конечно же, любви. И это просто чудесно. Я учила своих студентов изображать только прекрасное, возможно, люди откликнутся и станут лучше. ДАЙ БОГ!

Это подводит меня к вопросу, который долгое время витал в моей голове. Ваши работы чрезвычайно выразительны, будь то на тему “Иллюзии духа”, “Шаманизм”, “Звуки о образы Вселенной”, “Философия”. Серебряная и золотая нить”, “Чествование Климту” или уже упомянутая тема “Эротика”, ничто не кажется случайным или просто брошенным вокруг. Я спрашиваю себя: в данном случае Вас, где художник берет вдохновение? Художника, который рисует с натуры, который, таким образом, воспроизводит реальность в самом широком смысле этого слова, я могу еще грубо представить, но художника абстрактной живописи, как Кандинский, или Вас, художника символизма, это непонятно мне.

Прежде всего, “Спасибо за цветы”, что ты упоминаешь меня на одном дыхании с Кандинским. Это честь для меня, но смыслы его работ все-таки другие. И на Ваш вопрос не смогу ответить. Я не знаю, что происходит в чужих мыслях. Я могу ответить только за себя: это вопрос творческой энергии, я черпаю его из жизни во всех ее проявлениях. Я разглядываю мир. С детства меня интересовало все вокруг: лес весной и лес зимой, река, в свете утреннего солнца и река на закате, одинокий желтый цветок на обочине и небо отраженное в луже, старое дерево у ворот и многое, многое, многое то, что я вижу каждый день. Это все поэтические мотивы, и они накапливаются в моем сердце, пока не рождается идея. Идея может возникнуть и во время новой встречи с интересными людьми и во время путешествий. Со мной всегда есть бумага и карандаш, чтобы вдохновение не застало меня врасплох, всюду я рисую или делаю эскиз для будущей работы. Но бывают и моменты, когда энергия неожиданно пробегает сквозь меня с ощущением высшего блаженства, это особые места и ситуации.

И что будет потом?

В своей студии я переосмысливаю идею. Могу ли я понимать это как скульптуру, графику или стихотворение? Часто я создаю сначала графику, потом стихотворение и только потом скульптуру. Я довольна только тогда, когда сделала одну или две работы на одну тему в различных материалах. Но есть и такие темы, которые настолько сложны, что для их глубокого проникновения в мою душу потребуются годы или даже десятилетия, например, тема шаманизма, упомянутая ранее в проекте “Иллюзии Духа”.

А потом, пока ты реализуешь идею, как ты себя чувствуешь?

Тогда я живу в другом мире. Это невероятно раскрепощающее чувство и огромное удовольствие. В этот момент меня ничто не должно беспокоить, потому что вдохновение – очень хрупкая вещь. Вы не можете позволить себе отвлечься ни на минуту, иначе вы можете потерять его, и работа не будет иметь никакой энергии. Однажды у меня произошел забавный случай. Один очень богатый человек сказал мне: “Ирина, думаю, тебе будет приятно, если, когда я пойду еще раз прогуляться по городу, зайду к тебе в мастерскую с тортом и мы выпьем с тобой чаю?” Я ответила: “Хорошо, приходите, только предварительно позвоните и предупредите! Возможно, я буду работать, когда Вы придете.” Он обиделся: “Почему?” Я ответила: “Представите себе, что Вы занимаетесь сексом со своей любимой женщиной, и в момент кульминации кто-то звонит в дверь и говорит: “Мы пришли к тебе с пирожными на чай!”. Как бы Вы поступили?” Он был очень озадачен: “Ирина, ты хочешь сказать, что творческий процесс сравним с половым актом”? Я: “Да, это именно то, что я говорю! Творческий процесс не просто подобен половому акту, а чистой, высшей любви”. И когда я работаю, я слушаю музыку. Каждая тема моих работ имеет определенную музыку, связанную с ней. Если ты остановишься, чтобы посмотреть на мою работу, то погрузишься в нее и услышишь. Ты тоже сможешь услышать мою музыку, я думаю. Например, в 1998 году я создала большую серию работ на тему “Звуки и образы Вселенной”. Специально для моих произведений композитор Сергей Маскаев написал симфонию, и Хабаровский симфонический оркестр исполнил ее. Это был большой успех! Я жил в другом мире.

Ирина, я думаю, мы могли бы говорить часами и было бы достаточно тем, таких как “Честь Климта” или “Звуки и образы Вселенной” или “Инверсия” или … И прежде всего Ваши глиняные скульптуры, излучающие гармонию, которая сейчас так редко встречается. Мы уже упоминали о “вечных скитальцах Любви и Доброте”. Надеюсь, у нас будет возможность снова поговорить друг с другом на одной из Ваших следующих выставок о которой мы, конечно же, расскажем. И тогда Вы тоже должны будете нам рассказать еще несколько приключений!!!

Спасибо, Ирина. Это был один из самых захватывающих разговоров за долгое время.

Спасибо и Вам тоже.

Интервью дал Ханнс-Мартин Витек.

Переводчик Ханнс-Мартин Витек.